http://katechkina.livejournal.com/354604.html#cutid1
Знаете, есть у меня такое подлючее свойство – срезаться в самом конце соревнования. Вот вроде бы и финиш уже рядом, и красная ленточка практически перед носом маячит, и еще секунда-другая… и хера. Или кроссовок развяжется, или ногу подверну, или еще чего-нибудь в этом духе. Ну не бывает у меня по-другому, хоть ты тресни. Вот скажите мне, что может быть страшнее поражения, когда до победы всего два шага?
Далее без литературного вымысла, а потому все как есть – чистейшая правда.
Я к этому Новому году готовилась заранее, причем даже с некоторым ожесточением, учитывая опыт предыдущих лет. Мне есть что учитывать, поверьте. Так, например, в прошлом году выяснилось, что те ежики, которые жрут кактусы и давятся – моих котов троюродные братья. Блев елкой продолжался 5 дней, а на шестой я замаялась, развесила кОтам пиздянок, и отправила дерево на историческую родину. На улицу то исть. Ладно, черт с ней с елью… Дом украсить тоже не получилось – конкурсы там всякие, и иже с ними. И даже за фасоличьим подарком в последний день бегала, поджав хвост и выпучив глаза. Короче говоря, все было если и не через жопу, то через какой-то другой не менее ответственный орган.
- Это потому у тебя так, что ты фитюлька малолетняя, и ничего заранее продумать не можешь, - ласково сказала мне проницательная бабушка Г. – Не переживай, это в крови. Помнится, еще папа твой…
Про папу я не дослушала. Распереживалась, ага. Оно и ведь и правда так получается, что нет во мне капитальности, какой-то такой крепкой бабской жилы, которая позволяет предвосхитить всея и все. Как там по науке? – «Из ничего – шляпку, салатик и скандал»? Зарадибога, конечно, только с салатами и шляпами не ко мне. Ну не готовлю я это ваше оливье, да и шляпа у меня одна-единственная… модели «пидорка». Нет… вру. У Фасолия тоже шляпа есть. Он когда в сортир просится, начинает кричать «тащи горшок, какашка шляпу надела». А больше никаких шляп, чесслово.
И вот вы знаете что? Надо было нам сидеть в этих своих шляпах и не рыпаться. Красивее бы вышло и дешевле. Но нет же, блин, нет.
Уж я, Катечкина, смогу. Уж я-то Великина, не проштрафлюсь. Уж мне бы только поднажать!
И поднажала.
Фасоличий костюм купила за месяц, наверное. Елку приобрела две недели назад (чистый пластик, гаже только похоронные венки, все претензии к упаковщице Егоровой О). И даже с украшениями постаралась: на распродаже в «обях» урвала рождественскую звезду, цветуек такой пиндосский – красно-зеленый. В общем, к концу банкета я была практиццки Маушка Мидоус, и меня уже даже подташнивать начало от собственной организованности.
Как водится, музыка играла недолго.
Первым сдохло мое пиндосское счастье - Euphorbia pulcherima, она же пуансетия, она же «Привет детка, и цветоводство - тоже не твое». И ведь нет бы сразу загнуться… Блядская флора учудила издыхать по расписанию – один лист в один день. Наконец, на цветке остался последний красный листок. Он был выпуклый и острый, и из-за этих геометрических особенностей отчаянно напоминал сатанинский язык.
- Ну ничего, один лист – это ведь еще не совсем чтобы дохлое, - мрачно уговаривала себя я, - Удобреньица купим, откормим… И вообще, кто его знает, что случится завтра? А вдруг оно оживет? Вдруг?
Но назавтра никакого «а вдруг» не случилось.
- Надо же, а я думал, эта хрень - искусственная, - было последним, что услышало Euphorbia pulcherima, перед тем как папинька выдрал язык у Диавола, и нежно стряхнул пепел в горшок.
Вторым нумером выступила елка. Та самая пластиковая ёль, очень-очень-нужная-потому-что
А) не осыпается
Б) для блева иглами не годная
В) с учетом «а» и «б» - наверное, единственная вещь в доме, на которую можно рассчитывать
- Кыс-кыс, - сказала я, когда елку вносили в квартиру. – Приятного аппетита!
Благонравные кОты сморщились, и расползлись по углам.
- И пылесосить ничего не нужно, - промурлыкала я мужу, в тот момент, когда елку устанавливали на крестовину.
- И больше ничего никогда не свалится, - пела моя душа, в то время, как отрок Ф нанизывал шарики на лапы
- Нет, все-таки я у вас – гений, - подвела итоги я, перед тем как лечь спать.
Я заснула через 7 минут ровно, но эти 7 минут были полны искреннего, и весьма сладкого человеческого счастья.
На этом патока заканчивается, и начинается проза.
За следующий день, я раз семь вспомнила чью-то мать, причем в четырех случаях из семи эта мать оказывалась блядью. О да, одни открытия…
Открытие первое: мои коты умеют жать искусственные елки
Открытие второе: убирать блев от искусственной елки гораздо гаже, чем от настоящей: настоящая пахнет елкой, искусственная – котами
Открытие третье, и самое главное: если какой-то сволочной кот, которого, сцуку, давно пора на улицу, потому что он, харя волосатая, вести себя не умеет как следует…. Так вот, если какой-то кот домашний обыкновенный прыгает на ель обычную лесную, то ель теряет иглы. Но если тот же самый кот, которого, сцу… домашний обыкновенный прыгает на ель искусственную, то ель теряет ВЕТВИ.
Собсна, то, что чья-то мамахен подгуляла, впервые и выяснилось в тот момент, когда я поглядела на свою елку. Ну или на то, что от нее осталось. Сверху елка, справа и слева тоже елка, а посередине дыра, у подножия которой – могила королевского шута. На тот случай, ежели кто не знает, как обустроить труп королевского шута, поясню: штук 10 хвойных веток трагическим холмиком, а сверху серпантин, конфетти и шарики-шарики-шарики…
Единственный плюс во всей этой елочной истории заключается в том, что у нас елка каждый день разная. Ежедневно мое утро начинается с того, что я вскрываю могилу королевского шута, развешиваю ветви на место, пристраиваю на них игрушки, опосля чего вспоминаю чью-то мать, блядь (!!!), и иду пить косий. Что характерно, так набалатыкалась в ёльном вопросе, что сегодня в детском садике не столько на праздник пялилась, сколько на крепления у местного чудо-дерева. Все сидела и размышляла, а что будет, если воспитательница на верхушку ломанется – выдержит ли, или не очень…
Кстати про садик. Как вы догадываетесь, после поражения с Euphorbia pulcherima и прочими хвойными, фасоличьий новогодний наряд оставался моей последний отрадой.
- Ну и пусть все вокруг гамно, - думаю, - зато ребенок как человек будет.
Как же, как же…
Вот вы чего, господа мои хорошие, накануне нового года домой притаскиваете? Небось бухло какое-нибудь, дешевые кружки с мышой, и прочий бесполезняк? Не печальтесь, бывает и хуже. Наш Фасолий две недели назад такой шикарный грипп припер, что медицина обзавидуется: все семейство полегло, включая папиньку. Причем, вкус у ребенка есть – к разбирной елке, кашель «еще-один-чих-и-ты-увидишь-свои-легкие» необходим просто по определению. И вот, значит лежим, болеем, а в минуты рецидива шарики прилаживаем, чтобы не расслабляться. Тут вдруг звонок. Воспиталка Фасоличья.
- Дорогие родители, - говорит. – Мы до крайности желаем увидеть вашего мальчика, тем более, что вам стих был выдан, мерзавцам и прогульщикам.
- Увидите, - отвечаем, - нашего мальчика. Ваш стих нам дорог как память.
В общем, встаю я с койки, повторяю стих с ребенком, и промеждупрочим про костюм вспоминаю.
- Дай-ка, - думаю, - мы нарядик запримерим заранее, чтобы назавтра накладки не вышло, как с Euphorbia pulcherima.
Примеряем, и, таки да, выясняется ужасное. У Ф костюм человека-паука, мною купленый. Т.е. по сути такой комбез с рукавами, предполагающий наличие некоей обуви, а именно: сапог красных, человечье-паучьих, не к ночи будет сказано. Как вы догадываетесь, мы закоренелые гомофобы, а от того единственная красная обувь, имеющаяся в семействе – это мои кожаные туфли на шпильке. Туфли Фасолику не подходят совершенно, поэтому я начинаю нервничать, и, как это часто бывает в сложных случаях, обращаюсь к папиньке.
- Папинька, - хнычу я. – У нашего ребенка с обуткою плохо. Никаких красных сапог!
- Да не парься, Катища, - отвечает мне папинька. – Просто наденьте сандалики, и все.
Пока Фасолик послушно надевает сандалики, я понимаю, что «париться» - это слишком мягко сказано. Ну представьте себе такого супер-пупер человека-паука, у которого на ступнях салатовые колготки с дыркой, и стоптанные малышачьи сандалетки? Эдакий домашний паутиноплюй – вчера я спас весь мир, но на обувь не хватило… Как оказалось, у папеньки с фантазией лучше. Точнее оказалось, что папинька бесчувственный козел, лишенный порывов, а поэтому я отправилась тосковать в сортир. В сортире мне завсегда прекрасно тоскуется, и этот случай исключением не был.
- Надо просто купить красные носки, и натянуть их на кеды, - придумала я. – Кеды придадут носкам форму, и получатся сапоги.
Сказано-сделано.
Позвонить бабушке Г, и сообщить, что ее унук отправится на елку в сандаликах, как лох, в то время как другие малыши будут отплясывать в красных сапогах, как короли, было вопросом двух минут. Это к моей чести. Метнуться в магазин за красными носками, и прискакать с оными в зубах, было вопросом 30 минут. Это к бабушкиной чести. Натянуть носки на кеды, а кеды на младенца заняло 60 минут. Правильно, к чести младенца (а наш младенец по-прежнему не сдается). А дальше…
А дальше выяснилось, что мой почин был хорош и плох одновременно. Хорош, потому что красные носки, натянутые на кеды выглядят, действительно как сапоги. А плох, из-за того, что эластичный носканчик, натянутый на кед, становится дюже скользящим (ламинат у нас дома, ага, папинька на дуб не заработал, привет папинька!!!!).
- От радости, - сказала бабушка Г., когда Ф ебнулся первый раз.
- Может, он просто в них ходить не научился? – предположила бабушка Г., после того, как ребенок снес стеллаж с книгами.
- Снимай нахер, а то в травму поедете, вместо нового года, - рявкнула бабушка в третий и последний раз, когда Ф впечатался в дверной косяк. – Тоже мне удумала, дура.
- Но ведь аутентично же, - сказала бабушке я. – Мам, ну неужели у тебя нет идеи?
Безусловно, идея была.
- На подошву нужно пришить что-нибудь такое… чтобы полу сопротивлялось, - предложила бабушка. – Кожу какую-нибудь или резины кусок…
И мы принялись искать что-нибудь, что сопротивляется полу.
Вот я теперь понимаю, почему мы всем семейством в облаках витаем. У нас нет сопротивления полу, блин. Минут 40 искали, не соврать. И много чего нашли:
1. Резиновую морскую звезду. Фасоличью. Всем хорошо, кроме одного: как только мы извлекли игрушку на свет, Ф упал на нее грудью, и завопил «резать нельзя, моееее».
2. Папинькину б/у-шную стельку. Всем хорошо, кроме одного: как только я извлекла ее на свет, бабушка Г. забилась в конвульсиях, и завопила «резать нельзя, к ребенку никто не подойдеееет»
3. Кусок наждачки. Пожалели пол детского сада.
4. Посудную губку. Недостаточно абразивно.
5. Гандоны на ноги ему натяните, гыгыгыгыгы (контр-предложение папиньки, не вполне расслышанное бабушкой Г. Счастье есть)
В общем, по завершению застолья, нами было найдено только два подходящих предмета, призванных…мммм… притормаживать юное поколение. Кхм… Мне даже, ей-Богу, озвучивать стыдно. Эээ…
Резинка от папинькиных пластиковых очков «адидатц» и моя икеевская формочка для льда с возможностью выворачивания. Формочка была пожертвована мной сразу (лучшее – детям), а про резинку… ну в общем щаз с работы придет, почитает.
*Надеюсь, я не буду первой женщиной в мире, которую выгнали из дома за порчу резинки от очков «адидатц».*
Еще около часа мы резали формочку на кружочки, резинку на полосочки, и целых 120 минут приклеивали геометрию к носку (бабушка Г. хотела «плотнинько»).
- Господи, какая же дрянь, - сказала бабушка Г., покрутив готовое изделие в руках. – Надеюсь, там не нужно будет задирать ноги.
- Да уж, - вздохнула я, - Надеюсь, не нужно.
Весь остаток вечера мы вылавливали спайдермена, для того чтобы произвести тест. Результаты тестирования превзошли ожидания: ребенок не только не падал, но и даже ходить стал медленнее.
- Хуйня, - рассудили мы с бабушкой Г., так как к тому времени уже порядком подзатрахались. – Уж как-нибудь.
И «как-нибудь» не замедлило настать.
Первое, из того, что я сегодня увидела – был пол актового зала детского сада. Не ламинат, и не паркет, а самый обыкновенный ковролин.
- Иногда, смерть бывает странной, - посочувствовала я папиным очкам «адидитц» и села на стульчик. – Ведь главное, чтобы ноги не задирал.
И никто ничего не задирал. До прихода деда мороза, во всяком случае. Нет, когда он предложил поморзить ручки, я была не против, и даже хлопала. А вот когда ножки…
Фасоличьи «сапоги» затмили даже мои джинсы с низкой талией. Клянусь, та единственная секунда, когда взгляд чьего-то бесхозного папы оторвался от моего сверкающего полужопия, достался моему уникальному сыну. Ядрено-красная подошва, с кружочками из формы для льда и полосками от плавательных очков не имеет права быть незамеченной. Это фурор по определению, или просто фурор, или…
- А ну и ничего. Зато сейчас стих прочитает, и все выкусят, - успокаивала себя, задумчиво изучая ковролин, и искренне жалея о том, что у меня нет второй паучьей маски. - Это фигня, что так получилось. Справимся получше других!
И справились.
Еще в тот момент, когда я натягивала на Ф костюм, мы договорились, что маску-нахлобучку, он нацепит на себя только в самом важном случае, для того чтобы не вспотеть. Ребенок у меня послушный, а поэтому все сделал правильно.
- Есть ли у тебя стишок, Тимоша? - важно спросил дед Мороз.
- Есть, - пискнул ему в ответ Тимоша, после чего натянул на голову «голову», и отправился нести прекрасное в массы.
Массы увидели жамкающий красный мешок, как будто бы читающий лирику. Говорящая мешковина нынче в чести, а от того массы восхитились, и хлопали долго и с большим чувством. Семь поколений Великиных перевернулись в гробу, и счастливо улыбнулись: порода не имеет права подвести.
И не подводит.
Ни-ког-да.