Сначала интервью:)))
А.Жулин - "Я понимал, что мучаю Таню, но..."
— Александр, неужели действительно шей жизни были ситуации, ставящие под угрозу супружеские отношения с Татьяной? Даже не верится: вы кажетесь идеальной парой
- Жизнь всем преподносит сюрпризы и порой загоняет в тупиковые ситуации. Мы обычные люди, ничто человеческое нам не чуждо. Наверное, мы с Таней не идеальны, но, возможно, наша история десятилетней давности для кого-то могла бы послужить уроком, поэтому и стоит ее рассказать... Сегодня все происходившее в те годы кажется мне невероятным. Чтобы было понятно, расскажу по порядку. С Таней мы впервые пересеклись больше 15 лет назад. Тогда наша тренер Наталья Дубова, получив выгодное
предложение от американцев, подписала контракт и вместе с нами, своими учениками уехала в Америку. Я тогда жил и катался со своей первой женой и партнершей Майей Усовой. Навка была еще почти ре¬бенком, 14-летним подростком. Честно го¬воря, совсем ее не помню в то время. Хотя мы жили по соседству. Сначала в обще¬житии, потом в многоквартирном доме. Жизнь была упорядоченна: дом — каток— дом. Наш с Майей дуэт был одним из са¬мых сильных в спортивных танцах, и мы упорно готовились к чемпионату мира, к Олимпиаде. На Таню я обратил внимание лишь через несколько лет, ей исполнилось 18, и из утенка она превратилась в лебедя. Однажды вечером мы большой компа¬нией пришли в бар. Таня начала танце¬вать. Двигалась так, что глаз невозможно было оторвать от ее гибкого тела. Тоща я впервые подумал: «Ба! Какая же краси¬вая и сексуальная, до чего хороша!» На том дело и ограничилось. Месяца на пол¬тора Таня уехала на соревнования, а вот когда вернулась, наш роман закрутился с неимоверной быстротой. Мы встречались на тренировках, улыбались друг другу, как дураки. Однажды разговорились, и стало понятно—мы очень близки: по эмоциям, взглядам, энергетике... Через месяц я не выдержал. То, что с нами происходило, наиболее точно можно сказать по-английски — fall in love. Мы не просто влюбились, мы упали в любовь... Наверное, это была страсть. Хотя я и среагировал на Таню как на неимоверно притягательную в сексуальном смысле девушку, все же дело было не в этом. Мне постоянно хотелось ее видеть, говорить с ней, шутить. Без нее я страшно тосковал и очень хотел быть рядом. Чувство разгоралось потихоньку, как костер.
— А как реагировала на это ваша жена? Ведь вы вращались в тесном кругу, и доброжелатели уж наверняка преподнесли ей новость о вашем увлечении...
— Дело в том, что наши с Майей отношения к тому времени зашли в тупик. Мы постоянно ссорились, как говорится, нашла коса на камень. Оба были несдержанны. Раньше я вообще психовал по любому поводу. Но это было не от распущенности. На тренировках пульс зашкаливает, 200—220 ударов в минуту, контролировать эмоции очень сложно. К тому же маячившая впереди золотая олимпийская медаль накаляла и без того нешуточные страсти. Я уже не справлялся с нагрузками, а признаться Майе не мог. «Как же, — думал. -я ведь мужчина! Неловко давать слабину. Ну и орал на того, кто, как мне казалось, являлся виновником моей нечеловеческой усталости, — на партнершу. «Ты чего еле ногами передвигаешь?!» Еду уже мертвый, еще надо поддержку сделать, а партнерша как колбаса на мне висит... В общем, срывался. Спорт для меня в то время значил очень многое, если не все. Я был настоящим фанатом, мне надо было не просто кататься, а докапываться до нюансов исполнения любого элемента. И если Майя недотягивала, я орал на нее как сумасшедший. Дубова здорово ругала меня за это. Говорила: «Мужчина всегда должен оставаться мужчиной» Тогда я этого не по¬нимал. И по отношению к Майе вел себя просто по-хамски. Хотя, наверное, при¬чины для моей агрессии все же были, отно¬шения выстраивают двое, не один. Никто из нас ни плох, ни хорош, мы просто абсо¬лютно разные люди. Доходило до того, что иногда при виде Майи меня начинало ко¬лотить от бешенства. Жил как на вулкане и считал себя по природе своей крайне аг¬рессивным. Беспокойство меня замучило, я все время с кем-то боролся. Какая уж тут счастливая семейная жизнь! А за пару лет до всех этих событий у меня появилась другая женщина, с которой закрутились довольно серьезные отношения, и Майя об этом, разумеется, знала. Закатывала скандалы... Но наша пара не распалась, мы продолжали кататься, ведь на карте стояло все — участие в Олимпиаде, мечте жизни. Мы старались сгладить углы, но постоянная нервотрепка отразилась и на наших спортивных успехах. На Олимпиаде мы стали вторыми... К тому времени, когда Навка вошла в мою жизнь, я метался между двумя женщинами. Тогда и пошла обо мне дурная слава плейбоя. Но это не так. Просто Майя была моей первой женщиной, первой женой, я даже не успел толком разобраться, мой это человек или нет, ведь чтобы это произошло, должно пройти время. Мы же начали кататься, когда мне было 17 лет, а ей 16. Потом поженились. Когда начались конфликты, я не знал, как правильно себя вести, опыта ведь никакого не было. Сейчас, отматывая события прошлого назад, думаю: надо было пожить одному, осмотреть горизонты, но я, увлекшись, прыгнул из одной клетки в другую. А это только усилило мое некомфортное внутреннее состояние. Вот с Таней я впервые испытал незнакомое, но очень теплое чувство полного удовлетворения. Рядом с ней мне уже не хотелось нестись, что-то кому-то доказывать, что для меня, взрослого 30-летнего мужчины, было очень важно. Хотя, признаюсь, радость от нашей любви смешивалась со страхом. Боялся сам себя и, не доверяя сердцу, думал: «Вдруг я и правда такой ветреный? Одна женщина, другая... А если снова что-то будет не то и я уйду? Жизнь девчонке поломаю...» Я же видел, она меня любит. И сам уже был по уши влюблен. Ситуацию обостряли разговоры вокруг. Буквально все наше окружение — и друзья, и тренеры, и Федерация фигурного катания — было против нашего союза. Убеждали Таню в том, что я, легкомысленный бабник, вскоре брошу ее. А тренеры боялись распада нашей с Усовой пары. Поэтому Дубова отправила Таню с ее тогдашним партнером Самвелом Гезаляном в Москву. Меня буквально рвало на части. С Майей я еще был связан узами — формальными супружескими и реальными спортивными. Если бы я с ней расстался, мне просто не с кем было бы кататься, ведь в фигурном катании поиск партнера—одна из главных проблем. После Олимпиады мы ушли из любительского спорта в профессиональный и активно продолжали выступать, зарабатывая очень приличные деньги. Без Тани я уже жить не мог, но она, уезжая, сказала: «Твоей любовницей не буду, слишком уважаю и тебя, и Майю».
Я решился уйти от Майи и вызвать к себе Таню. С Усовой мы договорились так: продолжим кататься вместе, от бренда Усова — Жулин даже из-за развода глупо отказываться. Официально мы все еще были супругами, но я переехал в другую квартиру. Таня, не слушая советов друзей и близких, бросила партнера и рванула ко мне, отказавшись от очень выгодного предложения кататься у хорошего тренера в Лос-Анджелесе. С ее стороны это была, безусловно, жертва, ведь без фигурного катания она, как и я, чахла. Уже позже, чтобы не нервировать Майю, мы перебрались из Лейк-Плэсида в Симсбери (это четыре часа в один конец по хайвею), я каждый день мотался туда на тренировки. Жизнь наладилась.
— И сколько лет продолжалась ваша с Таней семейная идиллия?
— Года два. Пока судьба еще раз не свела меня с той самой женщиной, о которой я уже упоминал. Что на меня нашло, не знаю. Ведь у нас с Таней в тот период все было хорошо. Я ее любил, меня к ней тянуло. И все же, видимо, это просто были старые дрожжи, на которых взошла новая порция теста. Мужчина, прежде чем приступить к новым отношениям, обязан разобраться в старых. А я не разобрался... Так что, думаю, что если бы это и не произошло в тот момент, то по прошествии еще нескольких лет все равно позволил бы себе увлечься. Ведь мы с этой женщиной часто пересекались, поскольку были связаны профессионально. Тяга к ней сидела в сердце занозой. Причем приезжал домой, все было хорошо. Таня рядом, я спокоен. Но стоило уехать, все — не понимал, что со мной творится. И так полгода... О происходящем Таня узнала самой последней, все кругом жалели ее и хранили молчание. Та барышня сама поставила ее в известность. К чести Тани, удар она приняла достойно. Выслушивала откровения дамочки по телефону, а мне ничего не говорила, ультиматумы не ставила. Я метался.
— Когда же вы приняли для себя окончательное решение, с кем из женщин остаться?
— Мучились мы с Таней вместе. Проговаривали ситуацию. Она слушала и... не упрекала, а жалела меня. Понимала, какой я дурак. Это было кошмаром. В какой-то момент решил: надо побыть одному, уйти из дома, чтобы подумать, разобраться в своих чувствах. Мне было очень тяжело, ругал себя, говорил: «Иднот, что ты делаешь? Ведь Таня — лучшая!» — но ничего не помогало, не мог справиться с наваждением. Не знаю, может, меня приворожили? Говорят же про все эти колдовские штучки... Однажды, вернувшись с выступления, нашел у себя в сумке непонятно откуда взявшиеся домашние тапки той дамочки. Я ужаснулся и тут же их выкинул. Позже мы где-то вычитали: так привораживают мужчин. В общем, так или иначе, из дома я ушел... Покидал веши в сумку и сказал Тане, что уеду дня на три. Она ни о чем не спросила. Потом уже, по прошествии многих лет, рассказала, что, когда дверь за мной закрылась, отчетливо поняла, что я ухожу навсегда. Зажгла свечи, привезенные из Киево-Печерской лавры, и попросила у Бога одного — сил, чтобы все это выдержать. Через три дня у меня словно пелена с глаз упала. Позвонил и сказал ей: «Никто, кроме тебя, мне не нужен, ты самый родной и любимый мой человек». Она только спросила: «Почему же тогда ты еще не дома?» Вечером я вернулся, и тема тех отношений закрылась для меня навсегда. Увы, чтобы это произошло, мне пришлось очень сильно обидеть Таню.
— Неужели она больше ни разу не упрекнула вас в содеянном?
— Моя жена очень сильная и умная женщина. Она вела себя так, будто я просто совершил глупость. Даже нашла в себе силы отнестись ко всему этому с юмором. В том, что наша семья сохранилась, большая заслуга Тани. Хотя, конечно, одному человеку не под силу спасти разрушившиеся отношения. Если жена закрывает глаза на измены мужа, ему это иногда развязывает руки. Но мне очень хотелось сохранить нашу семью, я боялся потерять Татьяну, ведь по-настояшему ее любил. Просто случилось временное помутнение рассудка. Она это понимала, верила в мои истинные чувства. Видимо, эта уверенность и придала ей сил. Таня — очень добрый и благородный человек. Не представляю, как я повел бы себя на ее месте. Что сделал бы, если бы она ранила мое самолюбие подобным образом. Даже думать на эту тему невыносима Хотя тогда уговаривал себя: «Она может тебе отомстить. И тогда счет станет один-один».
— Простили бы?
— А что еще мне оставалось бы делать? Только вот психология у мужчин иная. Если женщина, как бы ни было ей трудно, все же в состоянии понять и тростить измену, то мужчине это, как правило, не удается при всем старании. Фантазии навсегда поселятся в его голове, и рано или поздно он изведет свою жену упреками.
~ Но все-таки та история осталась в прошлом навсегда?
— Как это ни покажется странным, мы вспоминаем про нее в отпуске, когда хотим взбодриться. У нас это просто любимая тема, она нас заводит. После хорошero ужина и бокала вина, вдруг осознав, то все как-то пресно, мы начинаем обмусоливать мои старые грехи. Нервы щекочем. Это стало возможным потому. что тема действительно закрыта, я теперь мы можем позволить себе смеяться над всем этим. Хотя, если уж быть совсем откровенным, мне стыдно за тот период жизни. Успокаивает одно: не случись с нами такой истории, может быть, так и не понял бы, каким владею сокровищем — Таней... С тех пор прошло очень много времени. Мы официально оформили наши отношения, у нас родилась дочка. Я совершенно успокоился. В общем, был плохим, стал хорошим. Да и живем мы теперь только настоящим и будущим.
— На ваш взгляд, мужнины — существа полигамные? Они вообще-то способны хранить верность?
— По-разному бывает. Как-то по телевизору смотрел передачу на эту тему. Один уважаемый гость говорит: «Мужские измены заложены самой природой. Мозг самца запрограммирован на большее число самок». Думаю: «По себе судит, хотя правильно ведь говорит». Оппонент возражает: «Глупости! Вот мы с женой вместе уже четверть века. Обожаю ее, другие женщины мне неинтересны». Вижу: не врет! Вот он явно моногамен. У меня своя философия на этот счет. Если мне комфортно просыпаться рядом со своей женой, бывать с ней и нашим ребенком как можно чаще, если при виде определенных частей ее тела меня до сих пор трясет, значит, именно эта женщина мне нужна и я могу хранить ей верность. Но не знаю, как поведу себя, если однажды все эти ощущения пропадут. Я мужчина, а значит, должен реагировать на собственную жену так, как задумано природой. Поэтому Тане частенько повторяю: «Не расслабляйся!» Повторюсь, она очень мудрая женщина. В ответ на мои слова целует меня, а дома носит соблазнительные шелковые халатики. Другая на ее месте могла бы в ответ фыркнуть: «Да половина мужского населения страны мечтает хотя бы коснуться меня!» — но я завелся бы: «Да миллион женщин мечтают обо мне». Ну и так далее. Иногда в шутку говорю: «Не забывай, с кем живешь! По рейтингу Первого канала я — секс-символ!» Она парирует: «Ты на каком месте? На 18-м. А я — на первом, — и добавляет: —Лапочка мой, только тебя люблю».
— Значит, поводов для ревности Таня вам не дает?
—Никогда. Мы постоянно перезваниваемся, эсэмэсимся. Особенно вся эта переписка активизируется на этапе нереста. Так я называю время, когда нас с непреодолимой силой начинает тянуть друг к другу. Не знаю, как у других, но наша с Таней семейная жизнь волнообразна. То спад, то подъем. Причем причин для подобных траекторий никаких. На мой взгляд, любовь — это постоянно меняющаяся субстанция. Супругам надо держать ухо востро. Не стоит успокаиваться: «Это мой муж, куда он от меня денется!» Очень даже может деться. Мужчины — странные существа. Иногда слышим: парам с приличным семейным стажем надо почаще расставаться. Для нас это неприемлемо. Через две недели разлуки мы смотрим друг на друга с некоторой прохладцей, появляется легкая скованность. День-два присматриваемся, прислушиваемся. И это не заводит. Когда же вместе — мы кулак. В общем, разлуки не идут нам на пользу, поэтому без надобности мы не расстаемся. Вот недавно, когда Таня уехала на несколько дней с дочкой в Ялту, в нашу новую квартиру, а я остался в Москве тренировать своих спортсменов и артистов для проекта Первого канала «Ледниковый период», перезванивались постоянно. Чтобы ее не волновать, я никогда не отключаю телефон. Нет, она не ревнует, просто беспокоится, вдруг со мной что-то случилось. Однажды у меня телефон разрядился, так я на улице бросился к прохожему: «Мужик, дай жене позвонить!» Он меня узнал, с улыбкой протянул трубку.
— Саша, вы настолько образумились, что теперь на других женщин и не смотрите?
— Боже упаси! Конечно, смотрю. Один мой друг говорит, что я как художник: любуюсь красотой на расстоянии. Конечно, красивые женщины с сексуальным голосом, лучащимися глазами, харизмой мне очень нравятся. Но контроль над собой не теряю: стоит мне заметить рядом яркую женщину, в голове начинают стучать молоточки: «Навка! Навка! Очнись, опомнись!» (Смеется.) Возможно, если бы у меня получалось, как у некоторых мужчин — сходил налево и вышел красиво из истории: «Дорогая, приехать не могу, у меня контракт за океаном на пять лет», было бы проще. Но я себя знаю. Моя главная эрогенная зона — это мозг. Только если женщина зацепит мои мысли, прочно войдет в голову, я способен влюбиться. А так — нет. Интрижка ради интрижки не нужна. Вообще, семейным людям, прежде чем сходить налево, стоит, на мой взгляд, взвесить все «за» и «против». Ведь близкий человек может случайно все узнать, и как он себя поведет, неизвестно. Из-за глупости можно потерять главное в жизни.
— Значит, теперь вы и правда идеальная пара?
— Нет, нам до идеала далеко. Семейные отношения требуют энергозатрат. Бывает, ссоримся. Правда, еще ни разу не было такого, чтобы начали страшно кричать друг на друга, дуться или играть в молчанку. Таня вообще не умеет скандалить. И не обижается на такую мою особенность: при выяснении отношений я всегда беру паузу. Считаю, что надо с самим собой держать «совет в Филях». Отступить, закрыться, обдумать, а уж потом выступить. Вот когда эмоции улягутся, голова трезво соображает, тогда можно и поговорить. А иначе взрывная эмоция столкнется с такой же, и все — пиши пропало, возникнет серьезная ссора..
— В интервью «7Д» Таня признавалась, что кричать может на кого угодно, только не на вас...
— Неправда, бывает, что кричит. Только тогда я спрашиваю: «Ты соображаешь, как сейчас говорила?!» Таня отвечает: «Совершенно нормально, а вот ты со мной...» Она просто со стороны себя не видит. Говорю: «Когда-нибудь не поленюсь, сниму на видеокамеру и покажу, как ты выглядишь, когда кричишь на своего, как ты утверждаешь, любимого человека». Раньше мы частенько с Таней ссорились по работе. Перед Олимпиадой нервы были накалены до предела. А у них с Ромкой те еще характеры! Оба взрывные. Роме все время казалось, что мы с Навкой в тандеме, придумываем против него какие-то штуки. Чтобы он комфортно себя ощущал, я всегда держал его сторону. Тане нелегко приходилось: недосыпала, недоедала, держала себя в весе, который ей совсем несвойствен, да еще надо было управляться с двумя идиотами — Костомаровым и Жулиным... Таня бесилась, когда я не по делу хвалил Рому. Но у него такая особенность: он может работать только на похвале, при ругани взбрыкивает, и тогда до него не достучаться. Как только слышал от меня: «Рома, как ты классно сделал!» — у него крылья вырастали. Ау Тани начинался спад. Дома ей говорил: «Таня, ты умная женшина, должна понимать!» — а она в слезы. «Я хочу быть слабой, и никакая я не умная». Возможно, мне приходилось делать веши педагогически неправильные, но победителей не судят... Хотя, думаю, Навка таила тогда на меня обиду. Но это все в прошлом. Позже у нас появились другие причины для ссор. К примеру, воспитание дочери. Таня велит ей взять книгу, а я вмешиваюсь: «Поздно, ребенок уже читать не сможет, пусть спать идет». Таня меня просила образумиться, я не слушал. Понял, что не прав, когда Сашенька стала садиться мне на шею и ссорить нас с Таней. Было противно оттого, что для Сашки мама — монстр, который требует почистить зубы, убрать игрушки, сесть позаниматься, а папа — ангел, который и в парк сводит, и игрушки любые купит. Понял, что это неправильная политика, ставящая маму на ранг ниже папы. Теперь в вопросах Сашиного воспитания мы с Таней гнем одну линию. Таня со мной тоже всегда соглашается. К примеру, попросила дочь купить ей персональный компьютер, маленький такой, стоит недорого — шесть тысяч рублей. Но я сказал: «В том, что у тебя знаменитые родители, которые прилично зарабатывают, — не твоя заслуга. Мы всего добились своим трудом и хотим, чтобы ты тоже трудилась. Копи деньги на игрушку. Если с урока тенниса приносишь пятерку, я тебе плачу 100 рублей. Обыграешь партнера— 200». Так она меня замотала — одни пятерки носит, всех обыгрывает. Вчера пересчитывала свои сокровища, в копилке уже 2300 рублей. Знаю, что ценить вещицу будет куда больше, чем если бы родители преподнесли ее на блюдечке. В Америке я насмотрелся на то, как миллионеры воспитывают своих отпрысков. Мы катались в шоу Тома Коллинза, зарабатывающего несколько десятков миллионов в год. Так его сын начал с того, что разгружал фуры в компании своего отца. Но дочку мы все равно, конечно, балуем. Любимая, единственная...
— А почему она все еще единственный ребенок в семье?
— Это пока. Все некогда. Ведь Саша у нас появилась тогда, когда карьера Тани как фигуристки была под вопросом, Костомаров начал кататься с Семенович, а Таня осталась не у дел. Тогда она и задумалась: «Может, ребенка родить?» И как по мановению волшебной палочки практически тут же забеременела. А потом снова пошли тренировки, выступления... После того как из-за проекта Первого канала перебрались из Америки в Москву, Танина популярность растет как на дрожжах. Все время звонки — предложения об интервью, съемках. Сейчас у нее — звездный час. Таня молодец, выбирает только то, что ей очень интересно. Неинтересные предложения отвергает, говорит: «Ой, на это столько времени уходит, лучше я ребенком займусь». Бог даст, мы еще раз с удовольствием родим.
— Признайтесь, вы не ревнуете Таню к популярности?
— Никогда. В том, что они с Ромой стали олимпийскими чемпионами, есть и моя заслуга тоже. Причем в равной доле. Наша победа делится на троих. Мы никогда не выясняли, кто из нас умнее, хитрее и лучше.
После Олимпиады мне показалось, что Таня сильно изменилась. В разговорах стала давать мне понять, что она уже не та маленькая девочка, какой была раньше. На что я ей говорил: «Может, я дурак, но чем дольше ты сохранишь в себе детскость, тем лучше. Я влюбился именно в девочку, которую учил многим вещам». Не считаю себя Пигмалионом, но все же... Мне всегда нравилось наблюдать, как на мои слова распахивались ее красивые глаза: «Ой, правда?» Сейчас удивлять ее мне все труднее и труднее. Все-таки 14 лет вместе. Таня действительно изменилась, да и как не повзрослеть с таким-то богатым жизненным опытом? Но я ее люблю, как в первый год нашего знакомства, а может быть, даже сильнее...
АллаЗАНИМОНЕЦ
